ПОСОЛЬСТВО РЕСПУБЛИКИ АБХАЗИЯ В БОЛИВАРИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ ВЕНЕСУЭЛА | Embajada de la República de Abjasia en la República Bolivariana de Venezuela
1050, Kapakac
embabjasia@gmail.com


+58 412 960 0726
+58 212 910 0047



Греческий и римско-византийский периоды истории Абхазии

Уклад городской жизни (Диоскуриада – современный Сухум; Гюэнос, или Гиэнос – современная Очамчыра; Эшерское городище близ Сухума; Питиунт или Питиус – современная Пицунда), а вместе с ним и государственность на территорию Абхазии привнесли в первой половине VI в. до н. э. древние греки, связавшие затем местные окрестные общины в единую систему экономических отношений.

Греческим источникам мы обязаны первыми сведениями о местном населении Абхазии в VI-I веках до н. э., получившим тогда известность под именем гениохов. В переводе с древнегреческого «гениох» означает «возница, возчик». Как и в ряде других случаев, в названии «гениохи» выступает скорее всего греческая этимологизация местного наименования, хотя часто названия народов, даваемые их соседями, не связаны с самоназваниями этих народов. Гениохи в греческой мифологии были тесно связаны с божественными братьями Диоскурами – Кастором и Поллуксом.

«Лаконцы (жители Спарты – прим. ред.) поселились в Гениохии; предводителями последних были Крекас и Амфистрат – возницы Диоскуров; по всей вероятности, гениохи получили свое имя от них», – писал крупнейший географ античности Страбон (около 64/63 г. до н. э. – около 23/24 г. н. э.) в своем труде «География». Миф об аргонавтах, среди которых были и Диоскуры, как идеологическая основа колонизационного процесса сыграл важную роль в скорейшей адаптации пришлого населения среди аборигенов. Последние представлялись родственными грекам, потомкам тех эллинов, которые пришли сюда с аргонавтами.

Уже в VI веке до н. э. под контроль греков попали и перевальные пути, по которым распространялись предметы ионийского импорта (Цебельда, Ткуарчал). В V-IV веках до н. э. по этим путям на Северный Кавказ попадают бронзовые шлемы и другие предметы и материалы. В этот же период в местную среду проникают и первые серебряные монеты – колхидки, чеканившиеся в приморских греческих городах. В то же время на территории и в окрестностях греческих городов часто встречаются конские захоронения с уздечными наборами, характеризующими скифскую культуру Прикубанья. Раскопки поселений в Очамчыре и Эшере показали, что греки здесь первоначально жили в бревенчатых домах, а их форму заимствовали у местного населения. Помимо привозной, эллины широко использовали в быту и местную лепную и гончарную посуду. Последнюю приносили с собой в их жилище жены, которых греки охотно брали в местной этнической среды.

Античная традиция многократно подчеркивала множественность гениохийских племен. Плиний Секунд, например, упоминает «множество гениохийских … племен» и «племена гениохов, различающиеся многим названиями». Страбон писал о четырех царях у гениохов, то есть речь тогда шла, по крайней мере, о четырех племенных объединениях. По мнению историков, имя гениохов являлось собирательным для местных племен.

Согласно Страбону, северо-западные группировки гениохов участвовали в черноморском пиратстве. Первоначально целью их морского разбоя был не столько захват пленных для работорговли, сколько удовлетворение насущных внутренних потребностей за счет грабежа. Однако затем постепенное приспособление пиратской практики к нуждам средиземноморского рабовладения привело к тому, что гениохийские пираты в середине III века до н. э. превратились в рабодобытчиков и работорговцев и завязали тесные связи с Боспором, где нашли и рынок для сбыта добычи, и корабельные стоянки. События I века до н. э. и римская экспансия в регионе прервали налаженные каналы работорговли и пиратство постепенно перестало быть определяющей чертой местного быта.

Самобытная материальная и духовная культура предков абхазов VI-IV веков до н.э. характеризуется множеством находок, сделанных археологами. Местное население даже в ближайших окрестностях греческих городов долго сохраняло традиционные навыки и формы бронзовой индустрии более раннего времени (украшения¸ детали одежды, малая скульптура, керамика). Вместе с тем, уже в VI веке до н. э. в погребениях местной знати появляются греческие изделия – амфоры, щиты и др. В V-IV веках до н. э. в местном быту становятся популярными привозные глиняные чернолаковые сосуды, бронзовые щиты, ситечки, перстни и другие изделия. Непременным атрибутом мужских захоронений является вооружение – боевые топоры, мечи, кинжалы, наконечники копий и т. д. Особенно примечательны застежки-фибулы с ромбовидной и розетковидной дужкой, шейные гривны с ромбовидными концами, бляхи в виде «оленя-солнца» и т. д. До конца IV века до н.э. не выходили из моды самобытные бронзовые поясные культовые пряжки с фигурками всадников и животных.

Расцвет греческих колоний на территории современной Абхазии пришелся на эллинистический период – III-I века до н. э. В Диоскуриаде активно работала судостроительная верфь, была налажена чеканка монеты. В конце II – начале I вв. до н.э. в городе разместился опорный пункт понтийского царя Митридата VI Евпатора. Поражение этого царя в войнах с Римом привело к спаду городской жизни и обусловленному этим запустению окружающей территории.

С рубежа нашей эры в прибрежных районах Абхазии укрепляются римляне. Диоскуриада переименовывается в Себастополис в честь первого римского императора Октавиана Августа Себастоса. Во II веке н. э. римский гарнизон разместился и в Питиунте (современная Пицунда).

С началом новой эры в письменных источниках античного мира стали упоминаться названия племен, живущих на территории нынешней Абхазии – апсилах, абазгах, санигах.

Первое упоминание об апсилах содержится в труде римского ученого Плиния Секунда, жившего в I веке н. э. Он помещал их рядом с Себастополисом (современный Сухум), вблизи племени санигов. Более подробные сведения о них сохранил римский полководец Флавий Арриан, лично посетивший Диоскуриаду-Себастополис в 137 году н. э. Юго-восточнее апсилов он помещал лазов, западнее – абасгов. Тогда во главе апсилов стоял «царь» (племенной вождь) с римским именем Юлиан, получивший знаки, подтверждающие его право на власть в Апсилии от римского императора Траяна (98-117 годы н. э.). Позднее апсилов упоминают: римский грамматик Эвлий Гордиан, живший во второй половине II века, авторы V века Стефан Византийский, определявший их как «скифское племя, соседнее с лазами», и Псевдо-Арриан, повторявший сведения Флавия Арриана.

Исследователи полагают, что в I-II веках н. э. апсилы заселяли значительную часть северо-западной Колхиды от районов, прилегавших с севера к Фасису до Себастополиса. Наиболее четкие сведения по этому вопросу для VI века сохранил Прокопий Кесарийский, локализовавший апсилов на побережье Черного моря от того места, где это побережье делает резкий поворот на запад (юго-восточнее современной Очамчыры) до крепости абасгов Трахеи (современный Новый Афон), а их пределы в горах определивший до границы с аланами, то есть до перевалов Большого Кавказа.

У апсилов сравнительно рано сложилась политическая и культурная ориентация на Рим, осуществлявшая в первую очередь через приморский Себастополис. Не случайно ведущие центры Апсилии были сосредоточены в Цебельдинской долине на пути к Клухорскому перевальному пути, который интересовал римлян с момента их появления на побережье.

В I-III веках н. э. в Апсилии распространяются римские монеты, фибулы-булавки, средиземноморские раковины для ожерелий и другие материалы, иллюстрирующие нарастание римско-апсилийских связей. В IV веке в связи с переносом столицы из Рима в Константинополь охрана путей через Кавказский хребет приобрела для империи особое значение, став одной из важнейших функций римского гарнизона в Абхазии. С середины IV века в окрестностях Цебельды используются привозные амфоры, краснолаковые тарелки, стеклянная посуда, фибулы, серьги, перстни, римские щиты и широкие мечи-гладиусы с портупейными сумками.

По данным археологических исследований, в Апсилии выделяются центральный, наиболее развитый и богатый район с густым населением (Цебельда) и периферийные, гораздо слабее заселенные территории между современными Новым Афоном и Очамчырой по побережью и между верховьями Чхалты и Ингура – по Большому Кавказскому хребту. Основное население Апсилии было сосредоточено в двух десятках поселений, к которым прилегали обширные кладбища. Каждое из этих поселений представляло собой родовой поселок, объединявший 5-10, а иногда и несколько десятков больших семей, каждая из которых вступала в полосу распада на малые семьи. Вплоть до VI-VII веков в могильниках Апсилии не отмечено сколько-нибудь значительной имущественной дифференциации, что объясняется правовым регулированием, характерным для родовой организации. В то же время, на территории Апсилии отмечена определенная социально-экономическая специализация отдельных родов в рамках племени. Каждый боеспособный мужчина был воином, о чем свидетельствует первоклассное вооружение, включая дамасские мечи, найденное в захоронениях той эпохи.

О племенах абасгов и санигов известно гораздо меньше. Впервые название племени упоминает Флавий Арриан (137 год н. э.). По его данным, во главе абасгов стоял царь Ресмаг, получивший утверждение на власть от римского императора Адриана. На востоке абасги граничили с апсилами, на западе – с санигами. На территории последних, западнее Питиунта и Нитики (предположительно, район современной Гагры), Флавий Арриан упоминает реку Абаск, сопоставляемую обычно с современным Хашупсе или Псоу. Позднее абасгов упоминают христианские писатели IV века н. э. На рубеже IV-V веков в Египте стояла римская «Первая когорта абасгов». С начала II века н. э. абасги были вовлечены в сферу политических интересов Рима, действовавших через Питиунт. Как и в Апсилии здесь широкое распространение получила римско-византийская монета, в моде были различные украшения общепричерноморского характера. Воины использовали разнообразное вооружение, в том числе римские мечи из дамасской стали, метательные топоры-франциски. До 30-40 годов VI века в своей массе абасги были язычниками. Среди местных культов особое внимание чужеземцев привлекало поклонение деревьям.

Племенное название санигов обычно рассматривают как вариант наименования «гениохи». В пользу того, что население северо-западной Колхиды так называлось и в описываемую Страбоном эпоху, можно привести сообщение Мемнона (I век н. э.) о том, что ставленник Митридата VI Евпатора Клеоарх бежал из Синопы в 70-х гг. I века до н. э. к «санегам». В непосредственной близости от Себастополиса между апсилами и гениохами помещает «саников» Плиний, писавший свой труд спустя полвека после Страбона. Флавий Арриан в 137 году н. э. отмечал, что «рядом с абасками – саниги, в земле которых лежит Себастополь». В это время санигами правил царь Спадаг, утвержденный императором Адрианом.

Позднее санигов упоминют Геродиан, Стефан Византийский, Псевдо-Арриан. Согласно Прокопию Кесарийскому (VI век), сагины (саниги) жили за зихами, то есть уже только западнее совр. Сочи. Вместе с тем еще и в VI веке н. э. была жива память о тех временах, когда саниги занимали более обширную область: «приморской же частью их страны, – писал Прокопий, – издревле владели римляне. Для их устрашения они выстроили два приморских укрепления, Севастополь и Питиунт».

Итак, уже в I-II веках н. э. племенной союз санигов, сложившийся в позднеэллинистическую эпоху в окрестностях Диоскуриады в результате объединения ряда племен, входивших в гениохийскую культурную общность, распался. Первыми выделились апсилы, позднее – абасги, затем произошел «обмен» территорией с зихами, занявшими нынешнюю территорию северо-западной Абхазии до современных Бзыби или Гагры. Следовательно, если говорить о политической истории и культуре санигов в широком смысле, то их характеристика должна включать и соответствующие стороны жизни в первую очередь апсилов и абасгов. В это отношении чрезвычайно важен факт преемственности между населением горной Абхазии последних веков до н. э. и первых веков н. э., археологически обоснованный в Цебельдинской долине.

В VI веке на территории Северо-Восточного Причерноморья столкнулись интересы двух величайших держав того времени – Ирана и Византии. Иран при поддержке своих северокавказских союзников попытался отторгнуть Колхиду от Византии, совершив сюда ряд опустошительных походов. Византия, действовавшая в союзе с местными политическими образованиями, сумела в преддверии этих вторжений расширить оборонительную систему крепостей и укреплений в регионе.

Была сформирована антииранская федерация (лазы, абасги, апсилы, мисимиане, сваны), в которой Лазскому царству была определена ведущая роль. В среде каждого из входящих в федерацию племен существовали провизантийские и проиранские настроения, активность которых зависела от изменения в соотношении сил великих держав того времени. Внутренняя неустойчивость как всего этого образования, так и отдельных его подразделений проявила себя, в частности, в антивизантийских выступлениях абасгов и мисимиан.

В первой половине VI века, как свидетельствует Прокопий Кесарийский, Абасгия была разделена на две части, каждая из которых управлялась своим царем – басилевсом. В 542 году византийские гарнизоны под нажимом персов были выедены из Себастополиса и Питиунта. Утратив возможность контроля над абасгами с помощью грубой силы, византийцы прибегли к помощи дипломатии. Около 548 года в Абасгию прибыл посланец императора абасг Евфрат, который сумел добиться введения здесь христианства в качестве официальной религии. Из Константинополя был прислан епископ, на средства императора Юстиниана был построен храм, а при императорском дворе основана школа, где специально обучались мальчики из Абасгии. Абасгам, как христианам, были дарованы равные с византийцами права. Местным князьям было запрещено продавать в рабство своих единоплеменников, тогда как ранее такая торговля была широко распространена.

Византийцы, обосновавшиеся среди абасгов, попытались ввести в стране общеимперские порядки, что вызвало возмущение местного населения, поддержанное родоплеменной верхушкой, ущемленной в своих правах. Знать попыталась восстановить прежний строй жизни. Страна вновь была поделена на две части, во главе которых встали цари Опсит и Скепарна, которые воспользовавшись трудностями Византии в Центральной Колхиде, где, казалось, персы начинают побеждать, фактически отделились от империи.

Летом 550 года в Абасгию пришло персидское войско во главе с Набедом, что привело к поражению провизантийской партии. Узнав о ситуации в Абасгии, император Юстиниан приказал подавить мятеж. Византийцы, переброшенные морем, осадили крепость абасгов Трахею (у современного Нового Афона) и взяли ее штурмом, захватив в плен жен абасгских царей со всем потомством и приближенными.

В Апсилии местные жители самостоятельно уничтожили отряд персов, и, ссылаясь на отсутствие помощи со стороны византийцев и лазов, на короткий период объявили себя независимыми. Однако затем вновь в центре Апсилии Цибилиуме (Цебельде) вновь появляется византийский отряд, который в 553 году отразил наступление персов.

В мае-ноябре 556 года в Апсилии находилось четырехтысячное войско византийцев, которое участвовало в подавлении восстания мисимиан, пытавшимися отделиться от Лазики и стоявшей за ней Византией. Мисимиане, близкие по языку и культуре к апсилам, на короткое время получили помощь персов, но затем были разгромлены византийцами.

VI век н.э. стал периодом официального принятия христианства в абхазских землях. По церковному преданию, первую христианскую проповедь предки абхазов услышали из уст апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита. В конце III-IV вв. в Питиунте образовалась первая на Кавказе христианская община, которую епископ Стратофил представлял на первом Вселенском церковном соборе в Никее в 325 г. Тем не менее, массовое принятие христианства апсилами приходится на 30-е года VI века вслед за лазами. Тогда в крепостях Цибилиума и Шапкы были возведены храмовые комплексы. Согласно клеймам на кирпичах и черепице, первым епископом апсилов был Константин. Близкая ситуация существовала и в Абасгии. Как и всюду, население Апсилии и Абасгии еще долго сочетало официальный христианский культ с традиционными языческими верованиями.

Весь VII век Абасгия, Апсилия и Мисиминия оставались в зависимости от Византийской империи, став, по сути, ее глубокими северо-восточными провинциями. В 623 году абасги участвовали в закавказских походах императора Ираклия II, избравшего Колхиду в качестве опорной базы для окончательного вытеснения персов из этих областей. В этот период была возведена крепость Анакопия – крупнейшее оборонительное сооружение на кавказском берегу Черного моря, включавшее в свой ансамбль в качестве цитадели постройки крепости абасгов Трахеи.

В VII – начале VIII веков в Абасгии, как и в соседней Апсилии, существовала наследственная власть. Сохранился перечень этих лиц, называемый «Диван абхазских царей». Первым в этом списке стоит Анос, вторым – Гозар, третьим – Юстиниан, четвертым – Филиктиос, пятым – Капаруки (Барук), шестым – Димитрий I, седьмым – Феодосий I, восьмым – Константин I, девятым – Феодор I, десятым – Константин II и одиннадцатым – Леон I, причем все они, кроме последнего, были сыновьями своих предшественников, и лишь Леон был младшим братом Константина. Согласно хроникам, Константин II был женат на дочери хазарского царя, сестра которого была замужем за византийским императором Константином V. Правящие династии Абасгии были тесно связаны с Византией династическими, церковными и политическими узами.

В самом конце VII века в Западное Закавказье вторглись арабы, которые, дойдя до Апсилии, разместили в ней свои гарнизоны. Проарабскую позицию заняли и правители Абасгии. В 711 году будущий император Византии Лев Исавр подавил сопротивление проарабской партии, восстановив в Абасгии и Апсилии власть Византии.

В 738 году в Апсилию вторглись арабские полчища во главе с Сулейманом ибн-Исамом, которые взяли штурмом Цибилиум (Сидерон) и захватили в плен последнего правителя апсилов Евстафия. Арабы нанесли Апсилии такой урон, что она в дальнейшем уже не смогла возродиться в качестве самостоятельного политического образования.

Больше повезло Абасгии, проходы в которую с востока преграждала Анакопия. Когда в 737 году в Закавказье вторглось арабское войско во главе с Мурваном Кру (Глухим), никто не мог его остановить. Восточногрузинские, картлийские цари Мир и Арчил бежали в Абасгию и укрылись в Анакопии, где произошло решающее сражение с арабами. Осажденным помогло то, что крепость представляла собой преграду исключительной мощности, а подступы к ней были затруднены. К тому же, среду арабов вспыхнула эпидемия, что помогло одержать победу над вторгшейся арабской армией.

Поражение арабов под Анакопией получило широкую огласку, сыграв важную позитивную роль в истории Восточного Причерноморья. Благоприятная ситуация способствовала выдвижению правителя Абасгии Леона на одно из первых мест в иерархии. В его распоряжении оставалось не опустошенное и не обескровленное, подобно другим областям Колхилы (Лазика, Мисиминия, Апсилия), Абасгкское княжество. Когда о происшедшем стало известно византийскому императору Льву Исавру, он прислал два царских венца и грамоту картлийским царям Миру и Арчилу, передав им в управление территорию бывшего Лазского царства, причем приморская Лазика отошла к Миру. Леону же Лев подтвердил его потомственное право на владение Абасгией.

Между тем Мир умер от раны, а его многочисленных дочерей Арчил роздал в жены окрестным раннефеодальным владыкам, Леону досталась младшая – Гурандухт, вместе с которой ему была передана и корона Мира. За Леоном закрепилась территория между рекой Эгрисцкали (под этим названием в раннегрузинских источниках фигуировала не только река Ингур, но и расположенные юго-восточнее Рион и Чорох) и системой крепостей в центральной Колхиде, главным узлом которой была крепость Цихе-Годжи (Археополь-Нокалакеви). Северной же границей Абасгии был определен Кавказский хребет, за которым начинались владения Хазарского каганата. Так, при поддержке своего тезки Льва Исавра, Леон стал правителем обширной области, поглотившей территорию прежних Абасгии, Апсилии, Мисиминии и Лазского царства, восточные области которого отошли к нему после смерти Арчила. До конца своей жизни Леон сохранял верность Византии, осуществляя в Западном Закавказье роль посредника в ее взаимоотношениях с Северным Кавказом, противостоя арабским вторжениям из Восточного Закавказья, проводя дальнейшую христианизацию края.